ОТГОЛОСОК ПРЕКРАСНЫХ ПЕСЕН 
Из красок и запахов этого мира моё детство сотворило лиру поэта и поднесло её мне. 
Саят-Нова. 

Пытаясь писать про фильм «Цвет граната» Сергея Параджанова, трудно подбирать слова. Эта картина, как роскошный восточный ковер, соткана из иносказаний, символов, образов. Для меня «Цвет граната» – уникальное произведение, настоящее сокровище, искусство в высшем его проявлении. 
Сняв этот фильм, Параджанов навсегда вписал своё имя в историю, как великий художник и режиссер. 
Искусство хранит, передает и содержит в себе красоту души, полет мыслей, сердце создавшего его «певца». «Цвет граната» является отголоском прекрасных песен прошлого, созданных великим «певцом» своего времени, армянским поэтом Саят-Нова. Картина повествует о его жизни: образах, запечатленных детством, о любви к прекрасной женщине, о страданиях и боли, о вере и Боге, об одиночестве, красоте, жизни и смерти. 
«Цвет граната» невозможно рассказывать, его нужно смотреть, чувствовать, растворяться в нём. Это чистая поэзия. Я была бы счастлива увидеть его снова в первый раз. Каждый кадр этого фильма – произведение искусства, ожившая картина гениального Параджанова. Такие фильмы – редкое явление не только для нашего времени, но и для мирового кинематографа в целом. 

Лучше всего для работ Сергея Параджанова подходит слово «кинокартина», потому что он художник в широком понимании слова. Его фильмы похожи на фрески, которые он сложил из воспоминаний, образов и ощущений своего детства, прошедшего в Грузии, в Тифлисе, – красочном, колоритном, многонациональном, самобытном. 
«Цвет граната», словно калейдоскоп, состоит из миниатюр, в которых сокрыты символы. Через них режиссёр показывает духовный мир средневекового армянского поэта, музыканта, философа. 
Это прекрасный мир давно ушедшей эпохи. Как величественна и торжественна красота обрядов и ритуалов, показанных в фильме: молитвы священнослужителей в храме, босые ноги женщин в серебряных браслетах, моющих пестрые ковры на крышах тифлисских бань, монахи, давящие грозди винограда, омовение в грузинских купальнях. Интересны и загадочны метафоры, посредством которых автор разговаривает со зрителем: это сок, вытекающий из книг или стадо овец, пришедших на службу в храм, неописуемо прекрасное сравнение женской груди с перламутровой раковиной, гранаты, истекающие соком, копание могилы самому себе – метафора бренности жизни, где кто-то «прокладывает» путь к Царствию небесному, а кто-то не задумывается о своей душе. Ловишь себя на мысли: как бедна становится жизнь, лишаясь красоты традиций и обычаев. 
Фильм похож на медитацию, он непостижимым образом воздействует на все органы чувств. Неспешные кадры, как вода в фонтане, льются с экрана, окутывая чарующей музыкой и погружая в другую реальность, которая пропитана чувственностью, духовностью, глубокой связью с семьей, красотой и поэтичностью восприятия мира. Только человек с удивительно тонкой душевной организацией мог создать такое произведение. 
Судьбы Параджанова и Саят-Нова в чем-то схожи. Оба армяне, родившиеся в Грузии, творившие на разных языках, в разных культурных традициях. Саят-Нова писал на армянском, грузинском, азербайджанском, порой переплетая все три языка в одном произведении. Оба относятся к редким художникам, обладавшим абсолютной свободой творчества, способностью выходить за рамки шаблонов. И именно поэтому фильм Параджанова искромсала советская цензура. 
Д о нас дошёл измененный вариант картины. Изначально она называлась «Саят-Нова», из фильма были удалены неугодные сцены, а оставшиеся смонтированы. В таком виде он стал классикой, несмотря ни на что. 
«Цвет граната» – это визуальное потрясение. Кадры сопровождают текстовые ремарки – цитаты великого поэта и совершенно неземная, ни на что не похожая музыка: армянский дудук, напевы древних мелодий. В картине мало слов, но они и не нужны. Всё проходит через сердце. И кадры фильма, разбросанные, словно зерна граната, складываются в целый плод. 
Отдельно хочу отметить актеров картины, главной из которых является муза Параджанова – грузинская актриса Софико Чиаурели. Когда я впервые посмотрела фильм, мне показалось, что нет женщины прекрасней, чем Софико в «Цвете граната». Она приковывает к себе внимание удивительной красотой, точеными чертами лица, плавностью линий, глазами, от которых невозможно отвести взгляд, дивными костюмами, в которые одета, царской статью и пластикой движений. В Грузии есть такое выражение: «Господи, дай мне счастливую жизнь, хорошего мужа и сделай меня такой красивой, как Софико Чиаурели». Это о многом говорит. Софико сыграла в фильме пять образов, в том числе и самого поэта Саят-Нова. Чиаурели проявила свой талант, передав без слов и мимики, только глазами, внутренние переживания героев. 
Изобразительное совершенство кинополотна дополняет его чувственное осознание. Соединяясь, форма и содержание картины рождают откровение, которого никогда не видел, но ощущал в себе. Изумительная органичность потока образов, созерцательная отстраненность героев, проникновенные стихи армянского гения, произносимые под музыку Тиграна Мансуряна, неповторимые колорит и стилистика Параджанова (декорации, костюмы), архитипическая православно-кавказская цивилизация, показанная в картине, делают «Цвет граната» величайшим кинематографическим произведением, которое живет вне этническо-территориальных границ. Картина стала мировым культурно-историческим достоянием, тем самым возвысившись над собой. 
В начале фильма звучат слова поэта: «Мы ищем прибежище для нашей любви…» Позже мы слышим: «В солнечной долине, далеко в прошлом живут мои желанные, мои любимые, мое детство». И символично, что в конце жизни он говорит: «Теперь иди, безумное сердце, и найди себе приют…» 
Всю жизнь сердце поэта ищет свой приют. «Цвет граната», словно чудесная музыка, которую можно увидеть глазами, рассказывает об этом пути поэта. 
Диана МАШЕЗОВА.